Цивільним краще “ЦЕ” не знати: Арестович розповів про секретну частину воєнного стану
Вечером 26 ноября на экстренном заседании Верховная Рада Украины приняла решение о введении в стране военного положения на 30 дней в 10 областях.
Ранее в тот же день состоялось заседание Совета безопасности ООН, на котором не прошла российская повестка дня РФ о «провокации» Украины.
Тем не менее, никаких резолюций принято не было – в очередной раз была высказана «озабоченность» событиями и очередной призыв соблюдать законы и правила.
Что в сухом остатке? Выиграла ли Украина этот раунд противостояния с Россией? Что можно успеть сделать за 30 дней военного положения? И что будет дальше?
Своим мнением об этом с UAportal поделился военный обозреватель и блогер Алексей Арестович.
— В Совбезе ООН не прошла российская повестка дня, но и резолюции принято не было. Участники ограничились «обеспокоенностью». Как можно расценивать этот факт – как победу или как поражение Украины?
— Это было заседание, которое инициировала сама Россия. То, что ей не удалось выполнить свой замысел – уже огромная наша победа. Нашу декларацию должны рассматривать чуть позже, в начале декабря – декларацию о милитаризацию Россией акватории Азовского и Черного морей. Там будет большой бой за ее конечный результат.
— Но ведь Россия все равно имеет право вето в Совбезе…
— Нет, декларацию будет рассматривать Генеральная ассамблея ООН.
— На какое решение мы можем рассчитывать?
— Я думаю, осуждение мировым сообществом, а это уже фундаментальный документ, на основании которого можно, например, разработать дальнейшие санкции и ссылаться на него во всех международных спорах, в том числе в международных арбитражах о морских судах, например.
— Ваше мнение о вчерашнем голосовании в Раде по военному положению и обсуждении. По вашим оценкам, много ли в нашем парламенте «рук Кремля»?
— Во-первых, надо признать, что всё произошло так, как мы с вами прогнозировали: что ставку поднимут до 60 дней и на всей территории Украины, а введут частично и меньше, чем на 60 дней.
Да, то, что удивляет – это то, как совпадает, слово в слово, риторика прокремлевской оппозиции и так называемой национальной оппозиции. Второе, что удивляет – то, что депутаты с трибуны заявляют, что их основная забота – сберечь права и свободы граждан, а в кулуарах, на телеканалах или у себя в социальных сетях выстраивают четкую связь между выборами, рейтингом Порошенко и военным положением. Хотя военное положение не только не влияет на выборы, но, наоборот, усугубляет положение Порошенко, потому что, скорее всего, его сильно невзлюбят в тех областях.
И третье, что удивляет – это то, что блокировка трибуны началась как раз в момент начала заседания Совбеза ООН. Если бы мы пришли туда с принятым законом о военном положении, то наш представитель имел бы более сильную аргументацию. Но ему не давали этого сделать – для того чтобы мог выступить российский представитель. Вот так выглядит ситуация. Это уже не просто синхронизация – это уже практически прямое управление. Очень похоже.
— Что можно успеть за 30 дней? Насколько целесообразно вводить военное положение на такой короткий срок?
— Там не надо ничего успевать. Оно вводится, когда есть конкретные разведывательные данные о том, что возможна эскалация со стороны России, на которые ссылался президент. В том числе наземная операция, морская, комплексная, авиационная и так далее. Когда первые российские ракеты перелетят через нашу границу или когда российские танки двинутся – а это ничего не стоит, это вопрос нескольких часов, — тогда некогда будет собирать Верховную Раду с каникул и принимать законы.
А этот закон, в частности, предусматривает кучу секретных подзаконных актов. Там куча мер, которые можно делать только в случае военного положения. Они секретные, и они готовят армию к оперативному отражению агрессии, потому что потом будет некогда.
— Вы можете предположить, о чем именно могут быть эти секретные подзаконные акты?
— Могу. Например, вскрытие стратегических запасов, перевод разведывательных структур на военный режим работы – им дают куда большие полномочия и права в отношении противника, нежели раньше. Призыв определенной категории лиц, которая является тайной, секретной. Особый порядок управления и связи, переход на режим управления военного времени. Использование секретных командных пунктов. Могут вводиться в действие секретные протоколы с западными союзниками. И куча всякого такого, про что лучше гражданским не знать. Но мы им немножко приоткроем завесу.
— Тем не менее, гражданские уже кое-что пронюхали. Утром СМИ пишут о том, что, дескать, Порошенко обещал, что в законе не будет никаких ограничений прав и свобод, а по факту в нем есть запрет на митинги и собрания.
— Военное положение на то и военное положение. Если оно совсем беспомощное… Представьте себе, что начинается российская информационная и социально-политическая кампания по подготовке боевых действий, пятая колонна выходит на улицы, пытается захватывать обладминистрации в этих 10 областях. Ну так что, будем беречь их права и свободы или все-таки попытаемся что-то сделать?
А так запретил собрания – и все. Протестуйте в социальных сетях и дома.
— Тот факт, что военное положение не введено в Киевской области, в Киеве – насколько это может усугубить ситуацию в случае попытки эскалации, например, организации Майдана?
— В Киеве все проще, и Майдан не организуют. Чтобы эти попытки удались, нужно иметь очень большую часть пророссийски настроенного населения, например, как в Одесской области, Запорожской, Николаевской, либо непосредственное влияние России рядом, как, например, в Харьковской и Сумской областях, где Россия может действовать напрямую через прозрачную границу, присылать своих товарищей и так далее.
В Киеве не так страшно, потому что он не поднимется. А как показывает практика, если киевляне не поднимаются, то никакие Майданы не происходят.
Еще один вопрос, который могут задать – почему не ввели режим военного положения в Крыму. Это же украинская территория, и все это обсуждают.
Но дело в том, что Крым является международно признанной оккупированной территорией и, согласно Женевской конвенции и международному законодательству, за всё, что там происходит, несет ответственность оккупант. Крым как оккупированная территория сейчас находится вне нашей юрисдикции, поэтому нет никакого смысла вводить там военное положение.
А подобные вопросы демонстрируют неграмотность, в том числе ведущих украинских спикеров, что у меня лично вызывает иронию и смех.
Еще один популярный вопрос: почему раньше не вводилось военное положение.
Очень просто. Сам закон о военном положении и пакет подзаконных актов был очень несовершенным. Условно говоря, советским. Там нельзя было вводить военное положение частично – только на всей территории. Там нельзя было вводить военное положение без мобилизации. Была обязательная мобилизация, национализация экономики и чуть не ручное управление.
И у нас не было никакого ресурса – первое — на изменение этих законов, потому что депутатский корпус не проголосовал бы за них, второе — у нас не было времени переписывать подзаконные акты и понимания, что это нужно делать. И третье. Почему мы вводили АТО? Специально, чтобы не затрагивать социальные и экономические сектора.
Сейчас велась очень большая работа, чтобы изменить закон о военном положении и пакет подзаконных актов. И до сих пор сейчас выписываются некоторые подзаконные акты.
Вот и весь секрет. Никакой зрады. Просто, судя по этому голосованию, по позиции депутатов, мы видим, что они в абсолютно необходимой ситуации, перед лицом полномасштабного вторжения, не могут принять этот закон. Как бы они его принимали тогда, когда был полный крымский бардак, Иловайск и так далее?
— ФСБ обнародовало видео допроса украинских моряков, задержанных во время захвата кораблей Украины в Керченском проливе. Они там на камеру говорят какие-то невообразимые вещи. Кроме того, в РФ уже заявили, что среди наших моряков были сотрудники СБУ. Как Россия может сыграть в игру «украинская провокация», используя всё это?
— Это всё глупости. СБУшники там были, скорее всего, чтобы обеспечить засекреченную аппаратуру связи. Довольно стандартной практикой при переходе является обеспечение секретности связи. В каждой воинской части они есть, на корабле тоже есть.
Что касается показаний украинцев, то в них никто не поверит, потому что все понимают, как работает ФСБ. Эти показания выбили из них под страшным давлением.
Дело в том, что общемировой практикой сейчас является говорить всё что ни попадя при попадании в плен, а потом, когда возвращаются, заявлять, что показания давали под давлением – и всё обнуляется. Это негласно рекомендовано всем армиям мира.
— Что будет с ребятами и с нашими кораблями?
— Я думаю, что через какое-то время их вернут под давлением мирового сообщества. Но если будет дальнейшая эскалация конфликта, то, конечно, возвращать так быстро не будут. Потом уже, по факту.
— Если украинские военные корабли попытаются пройти по Керченскому проливу, что их ожидает?
— Тут вопрос к доказательной базе. В прошлый раз россияне утверждали, что мы прошли в нарушение процедуры, и ссылаются на то, что месяц назад наши корабли прошли в нарушение процедуры, и все было нормально.
Но на самом деле наши выполняли процедуру. Поэтому и в следующий раз они опять могут сделать вид, что процедуру никто не выполняет. И тут нужно средствами контроля в онлайн-режиме, через пункты управления международным морским движением устанавливать то, что наши подают запрос.
Но учитывая, что россияне пошли на эскалацию, я не думаю, что они пропустят эти суда, хотя, всякое может быть.
Честно говоря, я бы рискнул и пошел еще раз. Через какое-то время. Но для этого поход надо всесторонне обеспечить как в военном отношении, так и в информационном. А самое главное – с поддержкой западных партнеров. И посмотрим, что россияне будут делать.
— То есть это может быть своеобразным тестом?
— Конечно. Для этого надо еще раз сходить туда.
— Через месяц, через пару недель?
— Это зависит не столько от сроков, сколько от согласования с западными партнерами. Например, подвесить пару американских самолетов-разведчиков, пару британских военных кораблей и посмотреть, что они будут делать, как они будут пропускать украинские корабли, согласно процедуре.
Или хитрый ход. Выйти, например, из акватории Азовского моря кораблями, которые базируются в Мариуполе или в Бердянске, и зайти обратно. Сплавали в Черное море, посмотрели и вернулись обратно. И посмотреть, как они выполнят процедуру.
Таким образом, либо они пропустят, и тогда их победа обесценена, либо они не пропустят, но тогда они совсем разбойники, негодяи и всё с ними ясно. Поэтому поход должен быть всесторонне обеспечен, чтобы не было захватов.